Если бы у нас было покаяние, то всё было бы совершенно по-другому. Так что же такое покаяние, что значит осознать свои грехи? Что значит скорбеть о своих ошибках? Об этом мы постоянно молимся в храме — чтобы Христос дал нам пройти прочее время жизни нашей в мире и покаянии. Мы постоянно молимся об этом, но оно всегда ускользает от нас. Ускользает от нас покаяние!
«Покаяние» — какое хорошее слово! Изменяется мой ум (греческое слово μετάνοιαпереводится двояко: как «раскаяние» и как «изменение ума» — прим. перев.), я меняю свой взгляд на вещи, меняю свое мышление, свой настрой, сердце, отношение к жизни, я смотрю по-другому на мир, на жизнь, я становлюсь новым человеком. Покаяние означает возрождение, обновление моей души, я словно возвращаю время назад и полагаю новое начало, становлюсь новым человеком, я снова становлюсь ребенком и открываю новую страницу в своей жизни, совершенно новую. Чтобы записать там что-то новое, я стираю старое, выбрасываю это из своей жизни и начинаю жить заново.
К покаянию стремлюсь я, покаяния мы требуем у самих себя. Господь просил нас иметь покаяние, Он говорит нам: «Покайтесь!» (Мф. 4: 17). О покаянии постоянно говорил и святой Иоанн Предтеча: «Покайтесь!» — глас вопиющего в пустыне. Этот пустынник, подвижник, эта горлица пустыннолюбная, этот цвет пустыни, этот крин пустынный всё время говорил: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3: 2). Изменитесь, исправьтесь, поймите свои ошибки, согласитесь, что вы грешные люди, примите очевидное — что покаяние необходимо.
Об этом сказал и Сам Господь. Святой Иоанн Предтеча уходит со сцены истории, и в нашу жизнь входит Господь и говорит нам то же самое.
Но у нас нет покаяния! У нас нет покаяния, и даже сейчас, слыша это, ты говоришь себе: «Ты что, прямо сейчас будешь говорить мне о покаянии? Да у меня столько дел, мне надо бежать за детьми, забрать их из школы, надо готовить, делать покупки, ходить по магазинам, надо пойти к врачу, и вообще столько всего на мою голову! Времени у меня в обрез, его не хватает, нужно столько всего сделать, мы же не успеваем сделать даже самое необходимое. А ты говоришь, чтобы мы покаялись! Так что же нам сделать, чтобы покаяться? Мы ведь не успеваем еще и каяться. Мы не понимаем, о чем ты говоришь».
Так что же означает покаяние?
Припоминаю слова святого Иоанна Лествичника, который говорит, что то, что ты всё время не успеваешь сделать, то, на что у тебя всегда нет времени, — это и есть то единственное, о чем Христос спросит тебя, сделал ли ты это; единственное, за что ты будешь отвечать пред Богом; единственное, чего Христос взыщет у твоей души в Судный день. Вместе с любовью, вместе со всем хорошим, чего Господь хочет от нас: смирением, добротой, милостыней, всеми добродетелями, которые украшают душу и оживотворяют наше бытие, — вместе со всем этим Он взыщет, имели ли мы покаяние.
Это после того, как ты наделал ошибок, после того, как потерпел неудачу во всем, чего хотел достичь (а мы, конечно, все терпим неудачи, никто в совершенстве не достигает того, что хотел, никто не достигает вершины, на которую хотел взойти. Никто не может иметь совершенной любви, совершенного смирения, полной и бескорыстной самоотдачи, чистоты сердца, никто не может иметь этого в совершенной степени, как этого хочет Бог), Господь говорит:
«Если ты не мог достигнуть всех этих благ, которых хотел в жизни, поскольку был бессилен; а если и достиг чего, то сам же проваливал это своей злобой и эгоизмом, так хотя бы раскаяние во всем этом у тебя имеется? Обагрило ли покаяние все стороны твоей жизни, все моменты твоей жизни? Украсило ли их покаяние, исправило ли их? Ты был грешен? Я не буду тебя судить за то, что ты был грешен, потому что знаю, как Бог, что ты грешен. Я знаю, что ты глина, знаю, что ты пыль, и не жду от тебя ничего больше — Я знаю, что сам ты ничего не можешь сделать! Ведь без Меня вы не можете сделать ничего (См.: Ин. 15: 5)! Ты не можешь сделать ничего, Я знаю это и не вознегодую, когда увижу твои немощи, потому что знаю, что ты весь — одно сплошное бессилие, одна язва».
Человек — великая язва вселенной. Бог знает это и поэтому не будет судить нас, не будет ругать за то, что мы грешны, не заругает и за то, что мы не достигли великих целей в жизни. А мы и не можем достигнуть великих целей, потому что мы люди — маленькие и бессильные. Всё великое, чего можно достигнуть, принадлежит Ему, как и всё великое, происходящее через нас, тоже принадлежит Ему. Он дает нам силу, благодать, крепость и действует через нас.
Бог не станет судить нас за то, что мы не обошли всех концов вселенной, миссионерствуя, если Сам не призовет нас делать это. Бог не станет судить меня за то, что я не воскресил ни одного мертвеца, потому что не мое это — делать так. Не я Жизнь, и Путь, и Истина. Не я сказал: «Верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Ин. 11: 25). Христос сказал это. Христос может воскресить мертвого, а я — нет. За это Он не будет меня судить. Господь не заругает меня даже за то, что я грешен, и за то, что я не могу накормить всех бедняков на свете, потому что сам я этого не могу сделать.
Господь скажет: Ты не святой, Я знаю, но Я даже не видел, чтобы ты согласился с этим
«Знаю, дитя Мое, что ты человек, ты глина; что под одеждой, которую носишь, под рясой, которую носишь, ты скрываешь плоть, и эта плоть — пыль, глина, прах, пепел, она ищет подобного себе, и Я знаю, кто ты. Но есть нечто такое, чего Я ждал от тебя, — скажет нам Христос, — есть нечто такое, что и ты — глина, пыль, Мое творение — мог сделать и должен был сделать и чего Я ждал от тебя всю твою жизнь. Я ждал, чтобы ты это сделал. И что же это? Чтобы ты покаялся! Чтобы ты хотя бы покаялся. Ты не святой, Я знаю, но Я даже не видел, чтобы ты согласился с этим. Я не видел, чтобы ты поскорбел о себе самом, чтобы понял свою меру, чтобы ты понял понятное. Какое понятное? Такое, что ты незначителен, мал, бессилен. Я не видел, — скажет Христос, — чтобы ты согласился с этим, дитя Мое. Я видел тебя крайне эгоистичным, совершенно неисправимым, неуступчивым, совершенно твердолобым, большая доля упрямства имелась в том, что ты говорил, в том, что думал, в том, что ты делал. Ты стоял на своем, не каялся, сердце твое не принимало этого, оно всегда было твердым, всегда оставалось незыблемым в твоих поисках, решениях, движениях. Я не видел этой сладости раскаяния в твоем сердце. Я хочу увидеть, что ты соглашаешься с этим, хочу увидеть, что ты скорбишь, увидеть, что ты спустился с небес на землю и входишь в свою меру, что ты понял свою меру. Я хочу, чтобы ты понял ее и сказал:
“Господи, это я. Я так мал, так бессилен, так грешен. Грехов у меня много, и я их знаю, я размышляю о них, скорблю, душа моя уязвляется, глаза проливают слезы, плачет и душа моя. А если на глазах моих и нет слез, ибо они дар от Бога, то в душе моей много слез. И если на глазах моих нет слез, то я по меньшей мере издаю вздох, я терзаюсь из-за этого, признаюсь и говорю это. Я соглашаюсь и говорю: ах, Боже мой, я не таков, каким Ты создавал меня. Я не таков, каким должен быть, чтобы Ты мог взглянуть на меня и порадоваться. Когда Ты создавал меня, когда лепил меня в раю, когда пречистыми Своими руками давал мне жизнь, когда брал глину и лепил дело рук Твоих — человека, меня, весь мир, — у Тебя не было такого замысла, чтобы я падал до такой степени. Ты не хотел, чтобы я опускался до такой степени. А я так пал. Я соглашаюсь с этим, воздыхаю, скорблю, терзаюсь”«.
Это и значит покаяние — скорбь души, однако скорбь сладкая. Скорбь, которой сопутствует надежда — надежда во Христе. Скорбь, которой сопутствует ощущение того, что существует Некто, Кто перед тобой.
Ты только признай свою ошибку, свое бессилие и будь готов заплакать, разочароваться, а Он не даст тебе разочароваться. Он всегда тебя поддержит, поднимет глаза и скажет тебе:
«А ну-ка посмотри сюда, иди сюда. Мне достаточно того, что ты согласился с этим, достаточно, что ты понял это, достаточно, что ты пришел к познанию истины, — а это знание самое великое. Самое великое знание, дитя Мое, — это то, что ты понял сейчас. Что именно? То, что — ты немощное создание, что ты грешен. Ты понял это? Ты ведь понял это! А поскольку понял это, то ничего другого Я от тебя не хочу. Я хочу, чтобы ты принял это, чтобы смягчилась твоя душа, чтобы сердце твое исполнилось сладости, чтобы слезы потекли из сердца твоего. Чтобы ты взыскал Меня как потребность души твоей, чтобы сказал внутри себя, прошептал вслух и запел: “Господи, помилуй! Господи, помилуй Ты меня уже. Я не могу сам, я очень слаб”. И когда скажешь это, то всё остальное Я тебе дам! Но ты согласись, покайся, ты прими то, кто ты есть».
Это покаяние — скорбь, связанная с надеждой, боль, содрогание нашей души, нашего сердца из-за того, что мы есть, тревога из-за нашего окаянного состояния, из-за того, что каждый совершил: из-за малых и больших проступков.
— Пусть не проходит ни дня в твоей жизни, — сказал мне однажды один святогорец, — без того, чтобы ты вечером, перед тем как уснуть, сказал Богу: «Господи, прости мои ошибки, которые я совершаю на всякий день и совершил сегодня!» Никогда не забывай этого. Не забывай даже на день, что ты грешен, что ты несовершенен, что ты совершил много ошибок и знаешь их. А некоторые и не знаешь, о некоторых остаешься в неведении. Это ошибки, которых ты не сознал, но которые изошли из твоей души — как атмосфера, которую ты создал вокруг себя, как взгляд, которым огорчил кого-то, как слова, которые произнес и не понял, как они отозвались в другом.
Ты совершил много грехов, малых и больших. Каждый вечер, перед тем как лечь спать, соглашайся с этим и не чувствуй себя безгрешным, не чувствуй себя совершенным, значимым, великим, страшным, неуязвимым, уникальным. Нет! Ты человек, а это значит — немощное создание. Ты великое создание, самое величественное создание во вселенной, дело рук Божиих, изысканное творение во вселенной, малый космос. В человеке ведь существует целая вселенная — наше сердце, наша душа. И хотя этот космос так велик, он в то же время и очень мал, немощен и незначителен. И почувствовать это помогает нам покаяние. Это и есть дело, которое совершает покаяние, когда Бог коснется нас…
Однако сегодня люди не каются, они не могут понять своих ошибок. Мы ощущаем себя очень высокими, очень сильными, судя по новостям и фильмам, и по тому, как мы говорим, и по тому, как ругаемся с другими. Нам страшно признаться, что мы виноваты, и мы говорим:
— Если я признаю это, то что скажут другие? Если я скажу это, я испорчу свой имидж. Сегодня мир такой, что, чтобы идти вперед, надо быть жестоким, надо быть лучше всех, никогда нельзя признаваться, что ты совершил ошибку, а если ты сделаешь это, тебя съедят.
Так говорят.
— Не говори, что ты немощен, не соглашайся с этим!
— Ну а что, если это так?
— Нет! Даже если это и так! Ты не соглашайся с этим! Ты говори то, что ты не есть, достаточно создать впечатление у окружающих!
— Но как же я помогу себе? Как я изменюсь? Здесь ведь речь идет не о какой-нибудь работе, на которую я должен попасть, и нужно сказать, что у меня есть качества, которых у меня нет, чтобы не отдали мое место другому. Здесь мы говорим об отношениях с людьми, о связи с Богом, о связи с самим собой, о том, что мне не надо соглашаться с тем, что я в чем-то нуждаюсь, что я немощен, что я делаю ошибки и у меня есть недостатки.
— Нет, не соглашайся с этим! Это будет твоим минусом. Это низкая самооценка, — так тебе скажут. — Тебя увидят другие и перестанут ценить тебя по достоинству. У них не станет хорошего мнения о тебе!
— Да, но если я не соглашусь с тем, что я немощен, если я не приму своих ошибок, я ведь буду постоянно жить во лжи…
Вчера я размышлял об ошибках, которые совершил за один только вчерашний день, с утра до вечера, и вспомнил, что говорит праведный Иов в Ветхом Завете. А именно, что даже если всего один день проживет человек (если бы вся наша жизнь была не 90 лет, или 80, или 70, или сколько-нибудь еще, а всего один день, как у каких-нибудь бабочек-однодневок), — даже если бы и такой короткой была наша жизнь, то у нас все равно были бы грехи. Что-нибудь мы бы сделали. Что-нибудь сказали бы. Человек ведь немощен, грешен, он замешан на бессилии, нужде, несовершенстве — мы не совершенны.
Когда размышляешь о своих грехах, говори: «Как не взыскать прощения, как не согласиться? Я ведь стою пред Богом в покаянии о грехах, совершённых за неделю, месяц, десятилетие, жизнь».
Мы позволяем мусору копиться в нас
Прегрешения, ошибки, которые мы всё накапливаем и накапливаем, сокрыты в нас. Они копятся, мы их никогда не видим, никогда не думаем о них. Мы наряжаемся, красимся, прихорашиваемся, душимся, эффектно одеваемся. Мы развлекаемся, танцуем, слушаем музыку, смотрим фильмы. Но внутри в нас существует этот мир, сокровенный мир, душевный мир, мир красоты — но вместе с тем ужасом, который мы накопили. И если мы никогда не увидим этот ужас, если не прикоснемся к нему, если это болото, эту тину мы никогда не выбросим из себя, чтобы видна стала вся красота нашей души, если не исчезнет эта грязь, чтобы показался цветок любви, цветок души, весь это красивый мир, существующий у нас внутри, то что же будет? Мы позволяем мусору копиться в нас…
Помню, однажды, придя домой, я забыл вынести мусор. Забыл и на второй день. Из-за множества дел, которые у меня были, я о нем забыл, и когда вошел в дом, то этот запах ударил мне в нос. Таково и зловоние, этот смрад смерти, исходящий из нашей души.
Я оставил мусор дома, два дня не выбрасывал его, и вся комната провоняла. Ты только подумай: есть люди, есть наши братья, ты или я, которые целыми годами оставляют внутри себя всякую всячину, чтобы она громоздилась: состояния, тайны, скрытые события, о которых никто не знает, кроме тебя и Бога; что-то такое, что ты сделал или сказал, и об этом знаешь только ты да Бог. Ты да Бог, или ты и твое «я».
Есть вещи, о которых стоит только подумать, и они уже начинают нас мучить, и мы чувствуем, что совершаем грех. Эти вещи есть, а мы их оставляем и говорим: «Да ладно, ничего, оставь их!» Мы их заталкиваем, как одежду в шкаф, с которой нам некогда разобраться, забрасываем их в себя и сверху придавливаем как попало.
Это великое дело — навести порядок, убраться в своей душе, посмотреть, что в ней имеется. И если ты увидишь, что в ней, то ужаснешься, не выдержишь, ты впадешь в уныние, у тебя начнется депрессия, тебя постигнет разочарование. Но тут приходит Христос и говорит: «Нет, пусть тебя охватывает не разочарование, а лишь маленькая скорбь» — скорбь по Богу, которая открывает в нас покаяние, истинное покаяние, покаяние, приводящее к радости. Это скорбь, однако она выведет тебя на поляну счастья. Надо немного поскорбеть, чтобы дать толчок своей душе. Существует эта скорбь как толчок, как побуждение, скорбь, заставляющая душу проснуться от летаргии. Эту скорбь тебе и надо ощутить, только ее, не скорбь отчаяния, безнадежности, разочарования, паники, которая нередко доводит и до самоубийства.
Некоторые видят свои ошибки и говорят: «Я больше не могу. То, что я увидел, меня потрясло. Я ведь уже не смогу исправиться. Мне ведь уже не спастись никак. Мне совершенно не на что надеяться. Покончу же с собой, положу конец этой своей жизни!»
Нет, не эта скорбь! Это уже другая крайность. Для нас важно то, что говорит нам Господь, и это не крайность, а середина и равновесие: надо опечалиться и проснуться, опечалиться, чтобы двинуться вперед, надо подтолкнуть свою душу, чтобы приблизиться к Богу. И тогда нам больше не нужно будет ничего.
